Сказка — ложь, да в ней намёк...

Сказки по возрасту

Сказки очень важны для развития ребенка, с этим никто спорить не собирается. Но важно при этом подбирать сказки, подходящие по уровню развития ребенка. Ведь не будете же вы, скажем, читать трехлетнему малышу сказку Пушкина "О рыбаке и рыбке"? Дольше придется объяснять, кто такая столбовая дворянка и что такое невод, а уже к концу первой страницы ребенок потеряет к сказке весь интерес и весь ваш энтузиазм не поможет вернуть его. Не торопитесь! Отложите сказки Пушкина в сторону и возьмите в руки книжку, более подходящую трехлетке, а до Пушкина малыш дорастет попозже.

Итак, как же выбирать сказки, чтобы ребенку было интересно?

Если малышу уже исполнился годик, но еще меньше трех, то для него идеально подойдут вполне конкретные сказки про животных. Мама или папа могут в ходе чтения подражать голосам животных, жестикулировать, корчить рожицы: ребенку понравится. В этом возрасте дети уже начинают рассматривать иллюстрации, поэтому важно выбирать грамотно и красиво оформленные книги. Например, "на ура" пойдут "Репка", "Теремок", "Курочка Ряба", "Колобок"… А через какое-то время малыш будет уже вам рассказывать про "Ко-ко-ко. Ийко бах! Аааа!", и гладить бабу с дедом на картинке.

Дети старшего дошкольного возраста (3-6 лет) уже все прекрасно понимают, но у них еще сохраняется конкретность мышления, поэтому стоит выбирать сказки с понятным и конкретным сюжетом. Главными героями по-прежнему еще остаются люди и животные. В этом возрасте ребенку подойдут многие русские народные сказки, сказки народов мира, а так же многие прекрасные авторские сказки, например, сказки Бажова, братьев Гримм, Андерсена и другие.

Выбор сказок для младших школьников еще более широк. В возрасте 7-11 лет дети начинают "примерять" сюжеты на себя, поэтому можно выбирать сказки о детях примерно того же возраста. Например, можно обратиться к сказкам Астрид Линдгрен, Джанни Родари, Александра Милна, к известному многотомнику Александра Волкова (про девочку Элли и Тотошку, помните?). Да и первые 2-3 книги Гарри Поттера - тоже отличные волшебные сказки для этого возраста. Самое время и к Пушкину вернуться.

Если вам кажется, что подросткам сказки уже не нужны, вы ошибаетесь. Просто в этом возрасте на смену сказке в общепринятом смысле приходят книги о приключениях и фантастика - взрослый вариант сказки. Кроме того, после 12 лет можно дочитывать книги про Гарри Поттера, читать про трех толстяков, про Гулливера (тоже ведь сказка!) и многое другое. Не забывайте про таких классиков детской (да и взрослой) литературы, как Жюль Верн, Льюис Кэрролл, Кир Булычев.

Сказки нужны не только малышу, но и взрослым людям, ведь они дают ненадолго забыть о суете и шуме мегаполиса и поверить - простите за тавтологию - в сказку.

                  Источник: http://www.bayushki.ru/tales_age.htm (ссылка кликабельна)

Консультация для родителей "Сочиняем сказку. Уроки творчества"

Все дети любят сказки. Наверно, и ваш малыш может подолгу слушать увлекательные истории, полные чудес и приключений. А что если он сам выступит в роли сказочника? Помогите ребенку в этом полезном и увлекательном занятии.

С чего начать?

Сочинять сказки можно между делом, на ходу. Ведь когда руки заняты хозяйством, голова свободна для творчества. Малыш с удовольствием поучаствует в разработке сказочного сюжета и в игре, незаметно пополнит свой словарный запас, закрепит грамматический строй речи, и, что самое главное, поупражняется в искусстве рассказчика (устная монологическая речь).

Сказки можно сочинять о чем угодно, даже об овощах и домашней утвари, но сначала потренировавшись на более «простом» материале. Существуют разные «рецепты» организации таких творческих тренировок. То, как вы будете их использовать, зависит от возраста ребенка. Ребенок 2,5-3 лет и старше может сочинять вместе со взрослым, а 5-6-летний уже достаточно свободно сочиняет самостоятельно, и задача взрослого - дать импульс к сочинительству. Многое зависит от его и ваших творческих возможностей, условий, в которых вы займетесь сочинительством (будет это специально отведенное время или придется сочинять, попутно занимаясь другими делами или находясь в дороге).

«Закончи сказку»

Для начала можно дать ребенку задание - придумать для сказки концовку. Вашей целью будет развитие умения логически завершать какой-либо рассказ, умения осмыслять воспринимаемое и правильно заканчивать мысль, активизировать словарный запас. Итак, вы предлагаете ребенку простейший сюжет из нескольких предложений. Например: «Пошел как-то мальчик Степа в лес за грибами. Встретил Степа в лесу белку - та помахала ему пушистым хвостом и ускакала по веткам деревьев. Попался ему и заяц, да только зайчишка-трусишка сразу спрятался в кустах - испугался. Много грибов Степа насобирал, земляники наелся. Так ходил он по лесу, ходил да и забрел в совершенно незнакомое ему место. Сначала мальчик чуть-чуть испугался, но потом вспомнил, что он очень смелый (иначе как бы он один в лес пошел?) и стал осматриваться. Смотрит Степа по сторонам, чтобы понять, где он очутился, и вдруг видит …».

Здесь вы обращаетесь к малышу с просьбой закончить сказку в соответствии с ее смыслом. Если возникают трудности, можно помогать ему наводящими вопросами: «Что увидел мальчик? Что он собирал? Что могло случиться с ним в лесу? Кто мог помочь Степе выбраться из леса?». Очень важно эмоционально реагировать на каждый найденный ребенком ответ (удивление, радость, испуг и т.д.), развивая таким образом эмоциональное отношение к сочиняемому, навык передачи эмоций в речи.

Можно устроить конкурс разных вариантов окончания сказки: каждый из вас может предложить несколько вариантов, а затем вы вместе их обсудите. Последний этап играет важную роль в развитии именно логического мышления и умения воспринимать и продолжать начатую мысль. В дальнейшем ребенок может рассказать кому-нибудь сочиненную сказку и проиллюстрировать ее рисунками. После создания нескольких таких концовок к вашим незатейливым сюжетам (не старайтесь придумать сложное начало, оно должно быть очень простым) вы увидите, что малыш способен на самостоятельное сочинение концовки сказки, без наводящих вопросов.

Сочинение по сериям картинок

Для такого занятия придется заранее подобрать подходящую серию картинок. Например, картинки из пособий по развитию речи, составляющих серию иллюстраций на какой-то один сюжет. В этих целях удобно использовать логопедические альбомы, различные пособия и буквари. Если ребенок не посещает детский сад, ему подобные упражнения нужны обязательно: именно этот вид работы вызывает трудности у ребят при поступлении в школу. Время от времени дидактический материал нужно обновлять, придумывать новые варианты работы со старыми картинками. Сочинение по картинкам окажется незаменимым и в долгой дороге, и во время болезни малыша, когда нужно какое-то время удерживать его в относительно неподвижном и спокойном состоянии.

Цель данного задания - помочь увидеть красочность, яркость созданных на картинке образов; формировать умение правильно подбирать глаголы и прилагательные для характеристики персонажей. Вам предстоит учить малыша выстраивать сюжет в логически верной последовательности, давать характеристику места и времени действия - это должно способствовать развитию воображения и творческого мышления ребенка. Рассматривая с малышом первый рисунок, обратите внимание ребенка на то, что за местность изображена на рисунке: «Кого (каких персонажей) ты здесь видишь? Что они делают? Где они находятся? Какая обстановка вокруг них? Какое время года (дня)? Какие признаки об этом говорят?» Используя иллюстрации к сказкам, нужно обязательно обратить внимание малыша на то, что сюжет картинок сказочный (например, мышка играет в воздушный шарик и т.п.).

Начало сказки составляется по первой картинке («Жили-были…»). Вторая картинка рассматривается более детально: взрослый обращает внимание ребенка на более мелкие предметы: «Как ты думаешь, что это такое? Интересно, зачем он (она, оно) здесь нужен?» Взрослый может помочь придумать имена героям, спросить, какой персонаж особенно понравился и почему. В процессе работы с картинками нужно эмоционально реагировать на детские реплики, помогая в сочинении сказки и описании героев, задавать в динамичном темпе наводящие вопросы. Когда сказка будет придумана, можно предложить малышу рассказать ее кому-нибудь из родных, а также поведать слушателям о процессе ее создания.

Коллективное сочинение

Чем не развлечение на детском празднике или во время семейных посиделок? Участвуют сразу несколько детей. Дети предлагают тему, героев сказки, взрослый занимается сюжетом, привлекая ребят к его развитию. Присутствие сразу нескольких участников делает сочинение сказки более разнообразным, интересным, а ее содержание полным и глубоким. Если вы вовлечете других взрослых, это только обогатит игру. В процессе совместной деятельности ребенок получает наглядное представление о том, что значит придумывать сказку поэтапно. Игра приучает его более четко и продуманно составлять фразы, ведь его должен понять другой участник, чтобы придумать свое продолжение.

Сначала предложите придумать название сказки, героев, рассказать, какими они будут, описать их внешний вид, настроение. Потом сказка «собирается» из детских ответов на ваши вопросы: «С чего начнется сказка? Как будут развиваться события? (что произойдет дальше?) Какой момент будет самым острым? Какой - самым интересным, забавным? Чем закончится сказка?» Свои ответы-продолжения участники высказывают по цепочке, друг за другом. Смена вопросов в процессе сочинения сказки активизирует внимание детей. Если дети уверенно справляются с сочинением сказки по предложенному плану, можно предложить дополнительные вопросы, подсказывая новые направления фантазирования. Предложите детям пересказать уже сочиненное, привлеките к обсуждению того, что сочинили другие. Сочиненную сказку стоит записать, чтобы прочитать ее на следующий день или при новой встрече друзей. Можно продолжить детям сочинение сказочного «сериала».

Инсценировка

Предложите малышу «оживить» сказку: придумать костюмы, разработать поведение персонажей в соответствии с их характерами, продумать мимику, жесты, интонацию каждого героя. Цель такого задания - активизация творческого отношения к слову. Творческое осмысление должно проявиться в умении трансформировать словесный сказочный образ в драматический.

Здесь также предполагается коллективное творчество. Исполнителями ролей могут стать не только дети, но и игрушки, куклы. Незаменимыми помощниками могут стать герои кукольного театра (такие игрушки продаются в магазинах, но при желании можно создавать их своими руками). Выбранная для инсценировки сказка может быть сочиненной или прочитанной ранее - в данном случае творчество заключается не в создании, а воплощении сюжета. При распределении ролей учитываются индивидуальные особенности и возможности детей, а также используемых игрушек, обсуждаются характеры персонажей. В репетицию вовлекаются все участники инсценировки, даже те, кто не занят в конкретной сцене (они следят за тем, соответствует ли исполнение тексту роли, помогают найти наиболее удачное воплощение образа, участвуют в его «проработке»). Важным этапом подготовки станет изготовление декораций, что привлечет внимание маленьких участников к тем деталям, которые чаще всего ускользают от детского внимания: место действия и его смена, средства передачи атмосферы сказки, настроения (страшно, мрачно или светло, весело). Участие взрослых в инсценировке позволяет развить у малышей способность к эмоциональному погружению в сказку, к ее творческому осмыслению, способность к мимическому и интонационному творчеству (на основе воплощения словесного сказочного образа).

Сказка о конкретном персонаже

Сюжет многих сказок построен на основе разнообразных действий какого-либо персонажа, который проходит путь (совершает действия) с определенной целью. При этом взаимодействует с другими объектами: преодолевает препятствия, решает задачи, изменяясь сам и меняя окружающее. Если же герой по сюжету сказки решает творческие задачи при взаимодействии с окружением, имеет определенную цель, изменяется сам, делает выводы из жизненных уроков, то его действия приводят к положительному результату. Предложите ребенку выбрать себе какого-либо персонажа, описать его, придумать ему небольшое приключение и рассказать сказку от первого лица в качестве сочиненного персонажа. Вначале взрослый может предложить малышу свой вариант сказки или ее примерный план: нужно продумать, какого героя выбрать (доброго или злого, ленивого или трудолюбивого и т.д.); определить его характер, мотивы и цели поступков; решить, в какую ситуацию его поместить (выбор места действия); описать действия главного героя для достижения цели (герой хотел чего-то достичь и в результате…). Затем подводится итог: как изменился герой? Для получившейся сказки придумывается название. Самостоятельное определение героя и целей его действий, рассуждения о достигнутых им результатах, формулирование выводов, а также придумывание названия сказки - все это условия нравственного воспитания вашего малыша, условия формирования у него навыков межличностного общения.

Сказка по заданной теме

Ребенку предлагается сочинить сказку на предложенную тему. Это потребует от него умения действовать по заданному плану, действовать в рамках предложенных обстоятельств. Иногда такой подход облегчает задачу: нужно лишь подставить подходящие по смыслу слова или предложения, но порой бывает очень трудно соответствовать чужому замыслу. Часто именно такие затруднения встречаются у домашних детей при поступлении в школу.

Примерный алгоритм сочинения сказки «Приключения котенка». Взрослый задает малышу вопросы, подводящие к описанию главного персонажа: «Какой это котенок? Какими словами можно сказать о нем? Какая у котенка шерстка? Какие у него уши, лапы?» Можно загадать загадку о нем. Потом ребенок выполняет следующие задания: «Придумай предложение про котенка, чтобы в нем было слово пушистый (трусливый, осторожный). Придумай, с чем можно сравнить нашего героя. Расскажи, что он умеет делать. Придумай предложение, чтобы в нем были слова «прыгает», «беленький» и др.»

Таким образом малыш постепенно готовит материал для сказки на тему «Приключения котенка». Теперь он может, используя придуманные им предложения и фразы, описать характер героя, рассказать, как котенок собирался на прогулку, что интересного он увидел, что с ним произошло, чем все закончилось.

Задавая тему сказки, формулируйте ее так, чтобы она эмоционально настраивала малыша на сочинение сказки (уже в самой теме может быть задан сказочный герой или подсказана сказочная ситуация). Интересным может получиться результат, если в качестве героя будут использованы неодушевленные предметы - например, кровать или сумка. Обращайте внимание ребенка на интересное, занимательное в содержании сказки, на ее словесное оформление. В дальнейшем следите за тем, как ребенок в самостоятельной творческой деятельности применяет усвоенные слова и выражения.

В процессе сочинения сказки поддерживайте инициативу малыша, стимулируйте проявления фантазии, следите, насколько верно ребенок понимает ваши задания и наводящие вопросы.

Сказка об игрушках

Выберите для сказки игрушки, например, кошку и мышку, и начинайте рассказывать, сопровождая слова показом действий: «Жила-была пушистая кошка (обязательно нужно погладить киску, показав ее пушистую шерстку), узнала кошка, что мышка в ее доме норку себе устроила (показать воображаемый домик кошки и мышку в норке). Вот стала она ее караулить. Тихонько ступает кошка пушистыми лапками, ее совсем не слышно. Выбежала мышка погулять, далеко от норки убежала. И вдруг увидела кошку. Хотела ее кошка схватить. Да не тут-то было! Ловкая мышка юркнула в свою норку».

Затем предложите малышу подумать, про какие игрушки он хотел бы рассказывать. В процессе выполнения такого задания активизируется словарь ребенка (он активнее использует те слова, которые уже знает, но пока не использует в своей речи), развивается связная речь: ребенок подбирает нужные определения, образуя соответствующую грамматическую форму прилагательного, и на этом же словарном материале строит связное высказывание. Отвечая на вопросы, он обращает внимание на характерные особенности внешнего вида игрушек (цвет, форма, материал), подбирает сравнения, определения. Впоследствии поощряйте этот вид творчества в игре ребенка. Предложите сделать рисунок к сказке, попросите рассказать (показать) сказку об игрушках бабушке или пришедшим в гости друзьям.

 Сказка на свободную тему

Этот жанр - вершина словесного творчества малыша. Он должен самостоятельно придумать название сказки, персонажей, условия для действия героев, само действие: зачин, кульминацию, концовку. Ребенок учится использовать свой жизненный опыт, передавать его в связном повествовании. У него формируется умение понятно, четко, последовательно излагать свои мысли. Задача мамы - создать эмоциональное настроение, дать толчок творческому воображению. Важно, чтобы ребенок стремился к занимательности сюжета, не забывая о словесном оформлении сказки.

Творите, выдумывайте, пробуйте! Детская сказка всегда была совершенно особым жанром народных сказок и служила не только средством забавы сочиняющих ребятишек, но и одним из важнейших средств развития мышления детей и освоения ими опыта предыдущих поколений.

Изложено по: Статья из журнала "Мама и малыш", №11, 2005/ Автор Е. Асонова, филолог, кандидат педагогических наук.

Толкование детских сказок

 

Родители, которые читают сказки своим детям, обсуждают с ними прочитанное, часто сами сталкиваются с вопросами: "Правильно ли мы понимаем и истолковываем эти сказки? Может быть, в сказках есть какой-нибудь скрытый смысл, о значении которого мы и не догадываемся? Ведь современному ребенку мало просто прочитать сказку, поговорить о сюжете, дать характеристику героям, его надо научить обдумывать сказку, находить в ней скрытые смыслы и жизненные уроки. Помните? "Сказка - ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок". Для получения ответов любознательным родителям предстоит - ни много, ни мало - узнать историю происхождения сказки, понять её тайный смысл, и пристально рассмотреть другие важные сказочные проблемы.

Путешествие сквозь века

Сказки пришли к нам из глубины веков. Сочинённые народными сказителями, чудесные истории передавались из уст в уста, из поколения в поколение. Потом пришло время, когда сказки стали собирать и записывать. Некоторые сказочные истории дошли до нас без изменений - некоторые прошли литературную обработку, став, таким образом, понятнее и доступнее современному человеку. Порой, сказки видоизменялись и дополнялись расказчиками - ведь "возраст" многих сказок исчисляется тысячелетиями! Все народные сказки богаты всевозможными метафорами, имеют множество оттенков смысла. Часто, не понимая этих метафор, люди не вносили в повествование свои изменения, а пересказывали так, как услышали. Наверное, благодаря этому в сказках всё же сохранился тот уникальный смысл, что был заложен в них древними сказителями.

В поиске скрытого смысла детской сказки

 Часто мы думаем, что каждая сказка существует в одном-единственном варианте, и толкование сказок тоже на блещет разнообразием. Но в старинных фольклорных сборниках можно найти очень древние варианты знакомых нам сказок, в которых, события разворачиваются несколько по-иному. Например, в сказке "Репка" сначала все вполне знакомо: "Посадил дед репку...". Дальше - тоже ничего нового: позвал дед бабку, бабка позвала внучку, а внучка Жучку… Совсем другим оказался конец сказки: "Позвала Жучка кошку. Тянут-потянут, вытянуть не могут. Утомились, пошли спать. А ночью пришла мышка и погрызла всю репку!". Вот тебе на! Хотя оба варианта сказки повествуют о труде, но "наш" вариант - это была история о взаимопомощи, а древний - о том, что всякое дел надо доводить до конца.

А сказка "Колобок"? Как мы толкуем сказку детям? Мы слышим, как хвастается своей ловкостью румяный колобок и... Ура! Смысл найден! Мы думаем, что единственное толкование сказки "Колобок" - осуждение легкомысленной неосторожности и хвастовства. И, конечно, это понимание правильно. Однако, зная язык символов, которым пользовались наши предки, можно понять, что в этой сказке содержится информация о… луне. Оказывается, в старинном варианте этой сказки каждый встреченный колобком зверь откусывал от колобка по кусочку. Так круглая "луна" становилась все меньше, превращаясь в месяц. Когда же дошла очередь до лисы, то от колобка-луны осталась одна горбушка. "Гам!" - и она исчезла…

А в сказке "Петушок - Золотой гребешок" говорится не только об излишней доверчивости петушка, но и зашифрована притча о том, как день приходит на смену ночи. Петушок в этой истории играет ещё одну роль - роль солнца. Образ лисы - это символическое обозначение ночи. Лиса-ночь выманивает петушка-солнце из домика (в древнерусском фольклоре есть множество закличек-обращений к солнцу), а потом хватает и несёт очень уж далеко: " за высокие горы, за дремучие леса, за синие моря". А выручает петушка - кот. Кот в этой сказке означает утро.

Герои ещё одной любимой малышами сказки - "Заюшкина избушка", изначально были призваны рассказать детям о смене времен года. Коварная лиса - это зима, а добрый заюшка - лето. Когда лиса выманила заюшку из его жилища, то выручил его снова петушок - солнышко, хотя сначала зайчик обращается за помощью к другим животным, которые с лёгкостью могли бы победить лису.

Толкование сказки "Курочка Ряба" - дело не простое. Ведь раньше эта сказка была предназначена взрослым, но в Древней Руси даже дети понимали ее символический смысл. Золотое яйцо - это символ смерти, который получают старики. Рябая курочка в древней мифологии - посредник между миром живых и миром мёртвых. Поэтому и стараются дед с бабой разбить золотое яйцо, а простое яичко, обещанное старикам Рябой, - это символ новой жизни. Сказка была призвана подбодрять старых людей, не дать им сильно горевать из-за неизбежной старости, символизируя победу жизни над смертью.

А героиня многих волшебных сказок Баба Яга? Помните, какая она? Страшная. Живёт в тёмном лесу, летает в ступе, и всё время норовит кого-нибудь изжарить и съесть! Почему же тогда к Бабе-Яге часто приходят за советом то Иван-царевич, то Василиса Прекрасная? А потому, что существовал такой обычай - обращаться за любыми знаниями к предкам. А дальние предки, конечно, находятся в потустороннем мире, куда живым вход заказан. Но Баба-Яга служила посредником, проводником в потусторонний мир. Ведь сама она, видимо, давно умерла. Об этом говорит описание её внешности в сказках: косматые, распущенные волосы (косы в давние времена расплетали только умершим женщинам) и костяная нога (видно, что умерла она так давно, что даже истлела). И жилище её - избушка на курьих ножках - прообраз домиков, которые строили люди прошлого. Они верили, что после смерти человека, его душа ещё какое-то время живёт среди людей. Они делали для неё куклу, сажали её в деревянный домик, а домик ставили на пень от срубленного дерева (корни очень напоминают куриную лапу) - вот вам и избушка на курьих ножках! А откуда взялось это странное имя - "Баба-Яга"? "Баба" - это мать, главная женщина в древних культурах. "Яга" - огонь. Был глагол "ягать". " Ягать" - означало "кричать, вкладывая в этот крик все силы". Ягали охотники, роженицы. Выходит, что Баба-Яга была главная матерь, мудрая женщина, которая знала все. И не такая уж она была страшная, как кажется. Ведь нет ни одной сказки, где бы Баба-Яга жарила людей, она только хочет это сделать. Откуда взялось это в сказке? Оказывается, существовал такой обряд - припекание больного ребенка. Бабка-повитуха заговаривала хлебное тесто, заворачивала в него младенца, клала на лопату и засовывала в печь. Потом вынимала, разворачивала, а тесто отдавала собакам. Ребенок, от такого прогревания, часто выздоравливал. Так что, если толковать сказку с точки зрения истории культуры, то Баба-Яга вовсе не злодейка, а народный целитель.

Только для взрослых

Поиск различных толкований сказок - занятие очень интересное. Понимая скрытый символический смысл сказок, вам будет легче подбирать сказки для вашего ребёнка. Ведь каждая сказочная история должна соответствовать малышу по возрасту, интересам и эмоциональному состоянию. Однако не стоит все "секретные данные" о толковании сказок немедленно выкладывать перед маленьким несмышленышем. Подождите, когда малыш подрастёт, когда ему будет интересны и понятны все оттенки смысла. А пока пусть румяный Колобок катится по тропинке навстречу своей судьбе столько, сколько ему положено, пусть в темном лесу действуют-злодействуют Баба-Яга, Кощей Бессмертный и другая нечисть, пусть Красная шапочка выходит из живота волка невредимой. Оставьте маленькому слушателю и читателю сказки ее тайну. Пусть он как можно дольше верит в самое обыкновенное Чудо.

Источник: http://www.bayushki.ru/tales_interpretation.htm

"Мир сказки как педагогическое пространство"

От "ку-ку" до деловых игр

Что такое игра? Отдых или труд? Развлечение или творчество? Или спросим даже: наука или искусство?.. Ни от одного слова не отказаться. Игра – это отдых, труд, развлечение, творчество, она может стать целой наукой, и уж наверняка это искусство.

Подойду к младенцу, заслоню лицо руками: "ку-ку". Открою. Вижу внимательный взгляд: что это? Снова заслоню: "ку-ку". Снова открою. И вот на какой-то раз внимательный взгляд начинает чередоваться с улыбкой. Всё, мы знакомы. Мы дружим. Мы заняты общим делом – мы играем.

Специалисты лучше меня расскажут при удивительные эффекты деловых игр, болельщики – про магию мирового футбольного чемпионата.

Игра. Примерочная души. Спасительная, обновляющая душу, освобождающая эмоция человечества.

Педагогическое пространство игры безгранично. Возможности использовать игру для обучения и просвещения зависят только от энтузиазма педагога. Забегая вперёд, скажем то же самое и о сказке. Кто назовёт учебником сказку Лагерлёф про путешествие Нильса с дикими гусями? Правда, в России она известна в сокращённом виде, но в Швеции она вышла в двух томах, увлекательнейшим образом описывающих историю и географию страны.

Когда о ком-то говорят, что он овладевает знаниями играючи, это похвала не только способностям человека. Это высочайшая оценка игры как метода усвоения.

Сказание-игра

Можно взглянуть на сказку как на литературный жанр. Правда, не так просто очертить его литературные границы. Ведь любое сказание можно счесть своего рода сказкой – вплоть до "ревизских сказок" и ещё более древних канцелярских документов.

Большинство жанров сказания основным своим достоинством считает отражение реальной жизни. Хотя большинство других сказаний не менее условны, чем сказка, они стараются утаить от читателя это обстоятельство. Они наводят на себя косметику достоверности, подыскивают натуральные наряды, мастерят искусные декорации – и при этом хотят, чтобы их считали правдой жизни, а не искусством вымысла.

Сказание-сказка отличается от других сказаний откровенностью своих правил игры. Это и есть особая примета сказки: сказание-сказка – это сказание-игра. Всё, что мы сказали об игре, приложимо к сказке.

Сказка – это честная выдумка, честный вымысел. Удивительно то, что это не уменьшает её способности отражать жизнь, а скорее увеличивает её. Сказка отражает те стороны жизни, на которые направлено её внимание, отражает пристрастно, напряжённо, утрированно, словно помещает ситуацию или человеческое свойство на испытательный стенд. Недаром многие сказки обретают неувядаемое символическое значение, становятся образами иной раз более жизненными, чем персонажи реалистической литературы.

Можно обсуждать, насколько правдив или надуман образ "героя нашего времени". Но жизненность Буратино не подлежит сомнению, и даже добавлять к нему слово "образ" нет никакого резона.

Виртуальная реальность сказки

Ещё лучше мы поймём мир сказки, если воспользуемся вошедшим в моду выражением "виртуальная реальность". Тем более, что термин этот пришёл из фантастики, то есть из сказки. Виртуальный, то есть возможный мир сказки – это мир, чем-то схожий с нашим (без этого, к счастью, не обойтись: ведь создаём этот мир мы, люди) и одновременно чем-то отличающийся от него.

Какие-то свойства нашего мира в сказке пригашены, какие-то усилены, а какие-то особенности внесены в мир сказки из воображения. То же самое делается в игре. Условия сказки – это условия игры, в которую приглашён читатель.

То, что некоторые условия игры обговариваются перед её началом, не означает, что мы не можем их изменить или дополнить по ходу дела. Почему бы и нет? Но сама эта возможность "плавающих" правил игры – тоже становится одним из правил, одним из свойств виртуального мира игры или сказки. И возможность эта, кстати, тоже роднит виртуальную реальность с нашей повседневной реальностью. Ведь человеку, чтобы стать личностью, необходимо овладеть этой созидательной силой: научиться изменять правила окружающей жизни.

Виртуальные реальности Страны Чудес и Зазеркалья, великолепно сложенные с помощью ироничной алогичной логики, остались бы всего лишь весёлым озорством, если бы читатель не бродил по их просторам в компании Алисы. Алиса, исполненная очаровательной, истинно британской невозмутимости, одухотворяет затеянную Кэрролом игру своей несомненной принадлежность к нашему миру. Она помогает нам усваивать свободу окружающих явлений быть такими, какие они есть, и вместе с тем отстаивать свою собственную свободу оставаться собой.

Соприкосновение виртуальной и житейской реальности, их взаимопроникновение, их таинственное и неразделимое на рациональные нити взаимодействие – тончайшим образом показано (или, скорее, проявлено) в сказке Энде "Бесконечная история". Трудно лучше сказать о чтении как способе перехода в сказочный мир. Здесь описан лишь один из бесчисленного множества переходов, но как достоверно! Кто не знает эту сказку, отложите мой текст, прочтите о Бастиане Бальтазаре Буксе, а потом уже дочитаете остальное...

Встреча миров

Сказка – это встреча миров. Прежде всего, встреча сказочного мира с внешней реальностью. Читатель, слушатель, свидетель сказки всегда активно участвует в этой встрече: ведь он приносит с собой на эту встречу мир привычной ему действительности. Он неминуемо сопоставляет этот мир с виртуальным миром сказки. И это сопоставление, сознательное или подсознательное, делает свою важную работу.

Ещё это встреча сказочного мира с реальностью внутренней, с внутренним миром человека. И это ещё более важная, ещё более увлекательная встреча. Ведь наш внутренний мир позволяет нам увидеть в сказке то, что должно было бы быть в том реальной жизни, которая далеко не всегда нас удовлетворяет.

Выступая в некотором отношении посредником между нашим внешним и внутренним миром, пересказывая, перекраивая действительность по-своему, сказка наполняется иносказаниями. Но не простыми басенными иносказаниями, легко поддающимися расшифровке и работающими на рациональную мораль. Нет, сказка создаёт образы магические, наполненные своей особой жизнью и вовлекающие нас в эту жизнь, в общую с ними игру.

Джунгли сказок учат нас по-своему, как великолепные киплинговские звери каждый по-своему учили Маугли общим законам жизни. Наше дело, дело читателя или рассказчика, уметь почувствовать общие законы жизни за правилами сказочной игры. Почувствовать настолько, чтобы сказать персонажам, среди которых очутились: "Мы одной крови, вы и я".

Сказка сгущает обычный расплывчатый мир, обобщает и выделяет в чистом виде его растворённые в повседневности свойства. Есть сказки, в которых на смену реальности приходит сверхреальность. Сверхреальность идеала, мечты, идеи. "Русалочка" Андерсена – это сверхреальность. Это ощущает каждый любивший и страдавший человек. Памятник Русалочке в Копенгагене не воспринимается как памятник вымыслу. Даже случающиеся время от времени покушения вандалов на этот памятник имеют своё символическое значение (которое вряд ли сознают сами вандалы): это попытки захлестнуть сверхреальность волнами хаоса.

От маскарада к идеалу

Мир сказок может показаться большим маскарадом. В некотором отношении так оно и есть. Сказки дают нам возможность примерять на себя самые различные маски. Маски персонажей, наряды поступков, декорации ситуаций... Маскарад и есть маскарад.

Но этот маскарад создаёт огромнейшие условия для работы. Работа может ощущаться как забава, но тем важнее заслуга сказки.

С каким пёстрым маскарадом мы встречаемся в "Сказках Нарнии" Льюиса! Говорящие деревья, гномы и фавны, квакли и однотопы. Да и сам Аслан – Высшее в маске льва!.. Но никакие теологические занятия не могут дать ребёнку (да и не только ребёнку) того, что даёт ему его читательское участие в этом маскараде. Это настоящий маскарад, в котором маски не прячут суть, а помогают увидеть её. Сравните его с дешёвым и подлым маскарадом в "Последней битве", с ослом, наряженным в львиную шкуру.

Важнее всего для человека, маленький он или большой, – ориентироваться в жизни. И важнее, чем ориентироваться в жизни внешней, это ориентироваться в жизни внутренней. Вот на эту внутреннюю ориентацию и работает сказка.

Чем-то сказка похожа на сон. Так ведь и сон является, по-видимому, таинственным, но реальным средством внутреннего ориентирования. Впрочем, не будем уходить в сторону. Вернёмся к сказке.

Примеряя ту или иную сказочную маску, мы время от времени ощущаем особый резонанс. Мы чувствуем, что чем-то именно эта маска, этот персонаж важен для нас. Это происходит наше знакомство с некоторым живым существом в нашей душе, родственным этому персонажу. Мы знакомимся, как скажут психологи, с одной из своих субличностей.

Примеривая сказочные маски, мы примериваем на себя символические изображения человеческих свойств. Мы закрепляем свои положительные свойства, одобряя внутренне героя-победителя. Мы хоть немного отстраняемся от тех свойств, изображение которых вызывает у нас напряжённость. Но в любом случае мы осуществляем работу по остранению, позволяющую отделять наше центральное внутреннее Я от различных своих индивидуальных свойств.

В нашем внутреннем мире, как и в мире сказочном, живут Смелость и Трусость, Жадность и Щедрость, Мелочность и Великодушие, Вера и Рационализм, и множество других персонажей. Сказочная игра учит нас замечать их как сказочных и как внутренних персонажей, помогает нам освоиться среди них и управляться с ними.

Если я воспринимаю себя как труса, мне остаётся пожать плечами и сказать: да, вот он я, я трус, и всё тут. Если я воспринимаю трусость как персонаж своего внутреннего мира, один из многих персонажей, происходит освобождающее разотождествление, теперь я могу попытаться управиться с этим персонажем. И начало этому освобождению для внутренней работы может положить сказка.

Вот "Винни-Пух" Милна. Любовь и детей и взрослых к нему во многом обязана тому искусству, с которым вылеплены его игрушечные, игровые и одновременно поразительно жизненные персонажи из различных материалов человеческой души. Мы играем со своей наивностью в облике Пятачка, с житейской умудрённостью в облике Иа-Иа, с простодушной решимостью в облике Тигры, со всеми героями книги – и доброе обаяние Пуха помогает нам сдружиться с ними, с нелепостью мира, сказочного или житейского, и в конечном итоге с самими собой.
Ориентируясь во внутреннем мире с помощью моделей сказочного мира, я могу не только искать управу на тех внутренних жителей, которые меня озаботили, но и поощрять тех, которые ближе к центру моего подлинного Я. Каждый раз, когда мы сопереживаем в сказке победе над колдуном или драконом, мы укрепляем себя для побед над злом реального мира. Сказка помогает нам выбирать свой идеал и держаться его – хотя бы внутренне. Но без внутренней верности идеалу невозможно и внешнее служение ему.

Верх и низ

Важнейшим качеством мира сказки является его гравитационная сила, позволяющая определить, где верх и где низ.

Если бы мне предложили выдвинуть свой вариант расширения нашего трёхмерного мира до четырёхмерного, я предложил бы в качестве четвёртого измерения этику. Ведь каждый из нас ощущает своим особым этическим вестибулярным аппаратом верх и низ этического мира. Другое дело, насколько мы считаемся с этими ощущениями.

Ребёнку важно встречаться с добром и злом в чистом виде. В жизни это встречается слишком редко, и ему трудно ориентироваться среди наших бесчисленных оговорок и среди противоположных мнений об одном и том же. История Красной Шапочки и Серого Волка, столкновение Айболита с Бармалеем позволяют ему с самого начала жизни ощутить чистоту этических красок. Разбираться в их смешении он будет всю жизнь, но начинать-то надо с чётких понятий.

Нет, далеко не каждая сказка обладает этическим гравитационным полем. Да и многие другие суждения, высказанные здесь, правильнее отнести не столько к сказке вообще, сколько к её возможностям, к тому потенциалу, который заключён в этом жанре. Даже прекрасному и глубокому Андерсену трудно простить зарубленную солдатом старуху и нелепую по жестокости концовку в "Огниве" (хотя можно изыскать и оправдание – в соблазне архаичной фольклорной традиции).

Существуют и чёрные сказки, и сказки "с чернинкой". От этих сказок страшно. Страшны они, конечно, не злобными воплями вурдалаков, не отрубленными головами, чёрной магией и ожившими трупами. К бутафории такого маскарада быстро привыкаешь. Всё это лишь раздражает одних и щекочет нервы другим. Страшен тот эмоциональный этический хаос, то разрушение этической гравитации, к которому чёрные (или тёмные, или даже серые) сказки располагают человеческую душу. Страшно привыкание к тёмным ситуациям, к дозволенности всего. Различение верха и низа способствует ориентации. Вихри хаоса, раскручивающие воображение во все стороны, эту ориентацию разрушают.

Сказка хороша тем, что иногда вменяют ей в вину литературные гурманы. Она хороша торжеством правды над ложью, светлых сил над тёмными. Хороша счастливой развязкой и одухотворённым пониманием печали. Сказка становится игрой вокруг важных вещей, но не игрой важными вещами. Сказочный подвиг остаётся подвигом, даже если совершающий его герой выглядит смешно нелепо, как гофмановский Щелкунчик. Игрушечных подвигов не бывает, как не бывает игрушечного горя. Сказка, как нарядная шкатулка, хранит в себе наши ценности, позволяя прикоснуться к ним и вспомнить, как мы богаты.

Безличностная мудрость фольклора

Говоря о сказках, нельзя обойти вниманием сказочный фольклор. Некоторые склонны чуть ли не обожествлять его, считая, что в народном творчестве заключена вся мудрость мира или, по крайней мере, мудрость народа. Но, наверное, не всё так просто. Фольклор – явление богатое и разнообразное; кроме мудрости, в нём содержится и много всякого другого. Да и мудрость его носит особый характер.

Народная сказка хороша тем, что она отшлифована волнами времени и рассказывания. Рассказывание вслух – это особая, замечательная редактура, которая неназойливо гасит лишнее, потому что в нём вязнет язык, которая невидимыми чернилами вычёркивает неинтересное, скучное, не нужное сказке и её слушателям.

Народная сказка – это испытанная временем игра, которая затеивается снова и снова на протяжении сотен лет, потому что помогает отлаживать человеку определённые навыки. Может быть, сходство "бродячих сюжетов" лучше объяснимо решением схожих педагогических задач, чем просто блужданием сказки по свету. Селятся ли разные зверушки в теремке или в рукавичке, важно то, что проигрывается ситуация совместного уживания. И более раннему возрасту человека (когда сходство между людьми больше, когда невелика ещё индивидуализация личности) народная сказка соответствует больше, как и более раннему возрасту человечества.

Но человеку, становящемуся личностью, помогает в развитии тот, кто сам стал личностью. И здесь возможности народной сказки всё больше уступают место возможностям сказки авторской. Да и жизнеспособность самого фольклора со временем (и с распространением письменности) укрепляется уже не пересказыванием сказок, а их авторизацией. Обновление, освоение даже самой известной сказки творческой личностью открывает в ней новые измерения, укореняет её в новом историческом времени, предлагает её в виде сегодняшней игры тем, чья личность формируется сегодня, а при удаче остаётся и на завтра. Авторское освоение народной сказки лучше сохраняет её потенциал, чем чисто документальная её фиксация: достаточно вспомнить о сказках Пушкина, о вспыхнувшей в них поэзии фольклора. Фольклор не является чем-то прошлым, его деятельность продолжается. Просто мы теперь знаем и помним имена рассказчиков.

Множество фольклорных мотивов вплелось в творчество Андерсена. И вот Шварц по-своему пересказал его сказки. Андерсен как бы стал для него тем, чем был фольклор для самого Андерсена. Шварц не изменил пространство сказки про Снежную королеву – он его по-своему расширил. Может быть, это не что иное как гениальное прочтение. Тогда дай Бог и народным, и авторским сказкам таких читателей. Благодаря им, сказка живёт, игра осуществляет свою магическую работу, человек становится личностью.

Покушения мифологии на сказку

Сказка не всегда оказывалась свободной. Заключённую в этом жанре энергию понимания жизни иногда использовали даже для государственного строительства. Так город-государство Афины, например, рождён из мифа об Афине Палладе, как Афродита (соседка Афины по Олимпу) из морской пены.

Но если бы речь шла только о названиях!..

Мифология много раз в истории пыталась институционализировать сказку. Сказочная реальность объявлялась действительностью, и неверие в неё становилось кощунством. На таких идеологизированных (как сказали бы мы сейчас) сказках было замешано идолопоклонство с его кровавыми жертвами. И более цивилизованные древние государства следили за лояльностью своих подданных и усердно карали тех, кто был непочтителен к богам – главным героям официальной мифологии.

Но стихия сказки всё-таки брала своё – и герои мифов с течением веков снова становились сказочными персонажами. Нередко вместе с ними погружались в сказочную пучину и персонажи исторические, реальные, обретая новое, не менее деятельное существование.

Любопытна история "толкинистов". Вряд ли Толкин, великолепный знаток мифологии и создатель собственного сказочно-мифологического эпоса, мог ожидать появления в далёкой от него России целого молодёжного течения, подхватившего затеянную им игру вплоть до превращения её в стиль жизни. Толкинистов (которых сторонние наблюдатели, а иногда и они сами, с юморком называют "толканутыми") насчитывается несколько тысяч (по другим оценкам, даже десятки тысяч). Они устраивают многодневные лесные "игрища", воспроизводя, осуществляя построенную Толкином виртуальную реальность, вживаясь в неё до полного погружения. Но это уже не могущество мифологии, а могущество сказки. Это следствие удивительной, как бы исторической достоверности параллельного мира. И – свободы выбора для своей приверженности ему.

Попытка мифологии силой вменить сказочный мир в качестве реальности рано или поздно кончается неудачей. Путешественнику нужно чувствовать себя в этом мире свободным. Только так он может с помощью сказки познавать себя, странствовать по своему внутреннему миру.

Фантастика: между наукой и фантазией

Любопытна судьба одного литературного жанра, близкого к сказке: научной фантастики.

Этот жанр, порождённый научно-технической революцией, казалось, может стать своеобразной заменой сказке – по крайней мере для новых людей, с новым, научно-техническим мышлением. Это была игра по новым правилам. Поначалу всё сводилось к нашей сегодняшней встрече с завтрашним миром.

Но та фантастика, в которой научно-техническая фантазия преобладала над игрой, над сказанием, над притчей, царствовала недолго. Постепенно стало ясно, что и здесь важнейшей виртуальной реальностью остаётся вселенная человеческой души.

Сказка стала возвращаться в фантастику. Возвращаться в виде фольклорного маскарада, как в "Заповеднике гоблинов" Саймака, в виде сказочной романтики (например, "У начала времён" Янга) – и, наконец, в виде целой ветви жанра: "фэнтэзи".

Фантастика сделала сказку разнообразнее и мощнее. Она помогла ей осознать себя как источник игровых миров, каждый из которых по-своему работает на развитие внутреннего мира. Помогла в очередной раз укрепиться в том, что центральным нервом сказки, ядром её является тот квант духовной работы, который можно назвать притчей.

Притча как ядро сказки

Притча была инструментом просвещения испокон веков – тогда, когда не было ещё ни учебников, ни задачников. Наверное, и тогда, когда ещё не было и письменности. Притчи, запечатлённые в древних индусских Упанишадах, на протяжении тысячелетий рассказывались, сказывались духовными учителями, чтобы помочь своим ученикам постичь сокровенный смысл, заключённого в Ведах, ещё более древних песнях знания...

Каждая сказка таит в себе притчу. Притча составляет смысл той игры, которая затеяна в сказке. Притча определяет глубинную реальность сказки, её участие в созидании реальности нашего духовного мира. Конечно, как среди орехов встречаются пустые или гнилые, так бывают среди сказок всякие исключения. Но в полноценной сказке всё слито вместе: притча, сказание, игра.

Не будем путать притчу с басенной моралью, с назиданием. Притча – это прежде всего тайна, и сказка может лишь подвести к ней, намекнуть на неё, дать заглянуть в щёлочку. Прикоснуться к тайне, войти в неё можно лишь за пределами слов. Это уже событие личной жизни, результат личного усилия.

Суть той работы, к которой располагает нас притча, ярко проявляется, например, в жанре коана, который используют в обучении своих учеников мастера дзэн. (Дзэн-буддизм, или чэнь-буддизм, – одно из направлений буддизма, распространённое когда-то в Китае, потом в Японии, и имевшее заметный резонанс в культурной жизни Европы и Америки.) Коан – это очень короткое изложение ситуации, или её демонстрация, или даже просто вопрос, разрешающую концовку которого должен найти тот, кому коан предложен его духовным наставником для освоения. Это тайна, втягивающая в игру ради прорыва к истине, к озарению. Решение коана не является словесным, это не досказывание недосказанной сказки. Это способность войти в предложенный тебе виртуальный мир и вынести из него искру постижения, которая навсегда останется с тобой.
Притча, растворённая в сказке, тоже намечает путь к озарению. Притча предлагает путь, которым нужно пройти самому, чтобы получить то, что сказка может дать именно тебе.
Подобно Томасине из повести Гэлико (повести настолько реалистичной, что не сразу разглядишь в ней сказку), мы не узнаём, а вспоминаем. Ключевой запах, которым притча наполняет сказку, пробуждает в нас воспоминание о чём-то главном, ради чего необходимо срочно пуститься в путь.
Объяснение сказки выхолащивает её. Рациональный анализ, как острое шило, прокалывает в воздушном шаре дырку, чтобы показать: внутри не чудо, а просто газ. Летучая сила уходит, обрывки шара падают на землю, полёт отменяется. Если вы собрались подняться к небу, не зовите с собой рационалиста. Прислушайтесь к голосу притчи – и помогите прислушаться тому, кого вы берёте с собой в сказку.

Судьба Ходжи Насреддина

Истории про Ходжу Насреддина известны на протяжении многих веков. Где он родился, где жил, когда умер, этот Ходжа Насреддин? Имеет ли это значение? Ведь про него известно куда больше историй, чем может случиться с человеком, даже если бы он прожил в десять раз больше обычного.
Для того, чтобы понять судьбу Ходжи Насреддина, нужно обратиться к культуре суфиев. Суфии – это древнее духовное братство, связанное преимущественно с мусульманской религией, но сформировавшее своё особое мировосприятие и разработавшее свои особые способы духовного ориентирования. Так вот, в суфийской традиции Ходжа Насреддин служит своеобразным учебным персонажем историй-притч, историй-коанов, помогающих передаче от учителя к ученику самого важного знания. Знания, работающего на самостоятельную внутреннюю ориентацию.
Вместе с тем, если мы приглядимся к тому или иному пласту народных сказок или мифов, мы обнаружим там своего "ходжу насреддина", иногда и не одного. Это и могучий Геракл, и Иванушка-дурачок, чешущий в затылке, и герои комедии масок. Снова и снова выходит на манеж сказочный герой, чтобы снова и снова – с помощью удивления или смеха, ужаса или парадокса – обратить наше внимание на самих себя, на наши удивительные, смешные, ужасные, парадоксальные человеческие проблемы.
Но если культура сказывания сказок ослабевает, если сказка достаётся нам задаром, просто так, а не от мудрого наставника, если мы привыкаем видеть в ней вместо тайны развлечение, мы получаем от неё совсем не то, на что она способна. Истории про Ходжу Насреддина превращаются в забавные анекдоты, Иванушка-дурачок действительно дуреет, а подвиги Геракла не могут тягаться с приключениями героя современного боевика. Мир сказки становится всё более плоским и всё менее пригодным для развивающейся личности. И личности нужна сила духа, чтобы вернуть сказке её достоинство.

Сказочное общение

Когда я учился в девятом классе, "Алиса в Стране Чудес" была библиографической редкостью. К счастью, эта книжка обнаружилась у знакомого десятиклассника, сына писателя, и он обещал мне её принести с одним странным условием. С тем, что он мне отдаст её только после того, как всю её прочтёт мне вслух. Условие вызвало у меня недоумение, но пришлось согласиться.

До сих пор я помню это чтение – главами, после уроков. Кирюша (так все ласково называли моего наставника по алисоведению) читал без всякого актёрства. Он просто шёл, не спеша, со мной и с Алисой по Стране Чудес и вместе со мной озирался по сторонам. Он был своим в этом мире и помогал мне почувствовать его тайну.

Спасибо Кирюше.

Спасибо моему отцу, с которым мы сидели у печки, в коридоре коммунальной квартиры, и он рассказывал мне, что помнил, и вместе мы придумывали сказки про Огненького человечка и его удивительные приключения.

Спасибо ребятам из пионерского лагеря, заводившим в тёмной палате после отбоя рассказы – частью из прочитанного, частью из придуманного. И когда очередь доходила до меня, я чувствовал себя проводником, ведущим бессонные души по удивительным краям, и для меня самого эти края становились ещё удивительнее и значительнее, чем прежде.

Рассказывайте, читайте детям как можно больше! Для ребёнка сказкой становится всё – и наши воспоминания о прошлом, и познавательные экскурсы, и наши произвольные пересказы даже самых реалистических книг. Его воображение позволяет ему осваивать любое сказание, в которое он вошёл вместе с вами, и находить там свои сокровища.

Но у нас есть ещё и много замечательных помощников, которые гостеприимно открывают нам и ребёнку свои особые сказочные миры. И если я побываю в таком мире вместе с ребёнком, это не только новая сказка, но и событие общей с ним жизни.

Вместе побывав в озорном носовском мире у Незнайки и его друзей, вдоволь наозорничавшись (вместе, заодно!) с линдгреновским Карлсоном, мы вступаем с ребёнком в чудесный заговор. В сказке смыкаются наши с ним миры – взрослый и детский. Сказка помогает нам выскользнуть из стандартных психических шестерёнок, заставляющих взрослого занудствовать, а ребёнка упрямиться. Мы возвращаемся из сказки с бесценной общей добычей, одухотворяющей будничную жизнь.

Читайте детям сказки. Рассказывайте им собственные сказания. Не лишайте их и себя сказочного общения!..

Экран вместо страницы

Цивилизация неутомимо производит новые и новые соблазны. Зачем тратить время на чтение вслух, если легче посадить ребёнка за видеомагнитофон с мультиками? Или за телевизор? Или за компьютер с интерактивной игрой на лазерном диске?..

Да, это легче. Легче и для нас, и для ребёнка.

Легче, потому что некая часть нашей работы сделана за нас. Я уже не выбираю, что могу рассказать именно я именно сейчас именно этому ребёнку (а ведь даже когда мы выбираем вроде бы наугад, какие-то особые живые внутренние токи участвуют в этом выборе). Работа воображения остаётся невостребованной: её подменяет воображение сценариста (который не всегда окажется Шварцем), художника, режиссёра, и они могут камня на камне не оставить от реальности, созданной автором сказки. Но талантливые авторы и не очень-то нужны современному ТВ-миру, их миры труднее превратить в сериальную жвачку. Хотя и превращение классики в китч вполне по плечу современным профи.

Разумеется, существует искусство кино и мультфильма, работающее на прочтение сказки, на соучастие в ней, на такое же расширение её мира, которое предпринимает художник книги. Но это искусство всё больше вытесняется агрессивной индустрией наркотического развлечения, которая не читает сказку, а прописывает её заново так, что читатель-участник превращается в зрителя-наблюдателя. Открывая книгу, мы открываем дверь и входим в сказку. Экран становится для нас окном, у которого мы можем сидеть сколько угодно, но за которым нас не ждут.

Телевизионно-компьютерный цивилизация очень полюбила термин "виртуальная реальность". Парадокс в том, что это понятие означает множество возможностей, открытых перед технологами этой цивилизации, а вовсе не перед теми, кому она адресует свою продукцию. Правильнее было бы говорить о вменённой реальности. Какие бы конструкторы ни предлагать потребителю, как ни имитировать его, потребителя, творческие возможности, имитация остаётся имитацией. Внутреннее творчество подменяется манипуляциями с вменённой реальностью. Но вместе с тем ещё и разворачиваются манипуляции с самим потребителем.

Собственное воображение лишается свободы – и человек становится более подвержен действию чужого воображения. Собственное творчество подменяется комбинированием разработанных за тебя элементов – и человек привыкает играть по разработанным для него правилам. Хотя во вменённой реальности ты можешь придумать себе имя и облик, личности здесь делать нечего. Она получает в распоряжение лишь индивидуализированный набор готовых клише.

Экранно-сказочный мир останется плоским, даже если он станет трёхмерным или четырёхмерным. Здесь нет места той тайне, которая возникает, когда читатель общается со сказочником, когда слушатель путешествует с рассказчиком. Здесь нет места работы по ориентированию, которая соединяет сказочный мир с внутренним миром. Здесь остаётся лишь развлечение, лишь отвлечение от главных внутренних дел, определяющих дела внешние.

Могущество сказки только в слове – и в душе, на это слово отзывающейся.

Химия может создавать вещества, изменяющие сознание. Техника может создать компьютерный костюм, полностью имитирующий любые реальные ощущения. Но всё это обеспечивает лишь уход от внутреннего мира – вместо его освоения. И открывает огромные возможности по манипуляции сознанием человека – вместо помощи ему в душевном и духовном ориентировании. Общество, потребляющее вещи, – это цветочки по сравнению с обществом, потребляющим вменённые миры.

Не в силах принести пользу, вменённый мир может тысячью способов вредить человеку – воздействуя на инстинкты, проникая в подсознание, внедряя незаметные, но действенные установки по отношению к людям, к явлениям жизни, к себе самому.

Сказки третьего тысячелетия

Давным-давно, в начале третьего тысячелетия, когда на Земле не осталось ни одной атомной бомбы, когда затянулись озоновые дыры, начался золотой век сказки...

Так начал бы я "Сказку о сказках", и много чего невероятного нашлось бы для неё. Но это как-нибудь после.

Если этой сказке и суждено стать былью, то лишь очень, очень нескоро. И всё же даже наш двадцатый век позволяет говорить кое о чём не только с надеждой, но и с некоторой уверенностью.

Борьба за экологию природы не может не перерасти в борьбу за экологию души и духа. Может быть, слово "борьба" не очень подходит к большинству направлений деятельности такого рода, но в духовном плане это именно борьба, сражение ("Армагеддон!" – говорил Николай Рерих, написавший, кстати, загадочную книгу о реальности легенд).

Вряд ли фольклор когда-нибудь обретёт своё прежнее, безымянно-народное существование. Хотя кто знает – не возникнет ли постепенно новый фольклор: фольклор текстов, странствующих по мировым компьютерным сетям и претерпевающих постепенные метаморфозы за счёт творческого участия читателей?.. Но в любом случае освоение фольклора и его авторизация будут продолжаться ещё долго, если не всегда. Так же, впрочем, как и освоение, обновление, расширение тех авторских сказочных миров, педагогическое пространство которых имеет особые перспективы.

Честная условность сказки, позволяющая ей творить чудеса, выделяющая её из всех прочих литературных жанров (для которых сказка является своего рода архетипом), будет становиться для писателя всё большей ценностью.

Писатель – личность, создающая миры, – будет всё более осознавать себя сказочником, находя в сказочном жанре высочайшую свободу и величайшую ответственность для подлинного творчества. Речь, конечно, не о том, что все литературные жанры, кроме сказки, исчезнут, уступая ей место. Речь о сказочности, которая издавна способна к проявлению в любом жанре.

Но главное будущее сказки – в том, насколько мы научимся её читать. Насколько мы овладеем особыми инструментальными возможностями сказки, её способностями за счёт ориентации в виртуальном мире вырабатывать навыки внутреннего ориентирования.

Сказка, как и игра, – это будущее педагогики. Педагогики свободной, личностной, творческой. Педагогики, выдвигающей на первый план проблемы философского, этического, психологического характера и уже на их основе решающей задачи преподавания знаний.

Сказка – это встреча миров. И педагогике не стоит опаздывать на эту встречу.

Источник: Виктор Кротов http://best-mama.info/publ/vospitanie/skazka_i_pritcha_mir_skazki_kak_pedagogicheskoe_prostranstvo/17-1-0-49  

Влияние сказок на психическое развитие ребёнка

В волшебный мир сказок ребёнок попадает в самом раннем возрасте. Сказки детям становятся интересны уже к двум годам. Если ребёнок живёт в любящей и заботящейся о нём семье, то его готовят к этому с младенчества. Сначала - колыбельными, затем - пестушками, стихами и прибаутками. Слушая их, кроха, словно по ступенькам, приходит к сказке и остаётся с ней на всю жизнь. С детской сказки начинается его знакомство с миром литературы, с миром человеческих взаимоотношений и со всем окружающим миром в целом. Вы спросите: "Почему именно сказка? Разве не логичней показывать детям мир таким, каков он есть, рассказывая им реальные, поучительные истории "из жизни"? Удивительно, но сказка является таким же необходимым этапом психического развития ребёнка, как, скажем, игра. А запретить своему чаду играть не сможет ни один любящий родитель.

Реальность сказочной жизни

По мнению психологов, знакомство со сказкой помогает ребёнку понять окружающую действительность. Любая сказка - это рассказ об отношениях между людьми. Язык сказок понятен малышу. Он еще не умеет мыслить логически, и сказка не утруждает ребенка серьёзными логическими рассуждениями. Ребенок не любит наставлений, и сказка не учит его напрямую. Детская сказка предлагает ребенку образы, которые ему очень интересны, а жизненно важная информация усваивается сама по себе, незаметно. Мало того, приобщаясь к сказке, малыш приобретает абсолютно новый для себя вид психической активности - умение мысленно действовать в воображаемых обстоятельствах, а это умение - основа для любой творческой деятельности. Сказки детям повествуют готовую фантастическую историю, но оставляют при этом простор воображению.

У доброты есть лицо

Через сказку легче всего объяснить ребёнку первые и главные понятия нравственности: что такое "хорошо" и что такое "плохо". Сказочные герои всегда либо хорошие, либо плохие. Это очень важно для определения симпатий ребенка, для разграничения добра и зла. Ребенок отождествляет себя с положительным героем. Таким образом, сказка детям прививает добро. Нравственные понятия, ярко представленные в образах героев, закрепляются в реальной жизни и взаимоотношениях с близкими людьми. Ведь если злодеи в сказках всегда бывают наказаны, то единственный способ избежать наказания - не быть злодеем. Как пел мультяшный сказочный герой кот Леопольд: "Если добрый ты, то всегда легко, а когда наоборот-трудно". Понятие о добре предстает в сказке не в виде законов и правил, а в виде образов сильных и храбрых богатырей, рыцарей, принцев, в виде доброй волшебницы или феи, всегда готовой прийти на помощь.

Воспитание чувств

В наше время, когда в престижные школы и детские сады надо сдавать экзамены, большее внимание уделяется развитию одной сферы - интеллектуальному развитию ребенка. Родители очень рано начинают обучать малыша, по существу принуждая его к интеллектуальным усилиям, к которым он, часто, не готов ни физически, ни морально. Тогда как для полноценного психического развития дошколёнка важнее всего питание его эмоциональной сферы, развитие чувств. Детская сказка - одно из самых доступных средств для развития эмоций ребенка, которое во все времена использовали педагоги и родители. Никакие, даже сверхнужные, знания не должны опережать нравственного развития ребенка!

Каждому возрасту - свою сказку

Выбирая детскую сказку для своего малыша, обязательно учтите особенности его психического развития. Необходимо знать, в каком возрасте данная сказка будет ребенку полезна. В два года у ребенка уже развита способность удерживать в памяти собственные действия с предметами и простейшие действия сказочных персонажей. Это возраст, когда детям очень нравятся сказки о животных. Дети с удовольствием, вслед за взрослыми, подражают движениям и звукам, издаваемым сказочными животными, их действиям с различными предметами. В сказках малыши замечают и любят повторяющиеся сюжетные обороты. Этот прием хорошо известен нам по таким детским сказкам, как "Репка", "Теремок", "Колобок". Подобная организация речи "сказителя", помогает маленькому ребенку запомнить сюжет и "освоиться" в нём. Психологи отмечают, что для лучшего понимания сказки детям необходимо опираться не только на словесное описание, но и на изображение. Зрительный образ служит основной опорой для прослеживания событий. Такими опорами могут быть хорошие иллюстрации в книжках, или действие, разыгранное родителями по сказке с помощью кукол.

Между двумя и пятью годами начинает развиваться способность ребенка образно представлять в уме и фантазировать. Иначе говоря, мозг ребенка готов к восприятию волшебных сказок. Однако именно это достижение психического развития ребенка может стать причиной возникновения страхов, связанных с персонажами волшебных сказок. Родителям необходимо обращать внимание на любимых и нелюбимых ребенком персонажей, что поможет им вовремя выявить психологическую проблему малыша, если она существует, и вовремя скорректировать его психическое развитие. Восприятие сказки должно способствовать повышению у ребенка уверенности в себе, в своем будущем, а не пугать его.

Между пятью и семью годами детям можно читать любые сказки, сюжет которых интересен ребенку. Конечно, это произведение должно развивать все стороны личности ребенка: мышление, воображение, эмоции, поведение. Теперь он может сам придумать то, чего нет на самом деле, уносясь в своих фантазиях в желаемую реальность. С пяти лет малыш уже должен уметь пересказывать известные сказки. Если у ребёнка имеются трудности с пересказом сказки, если он забывает сюжет многократно прочитанной ему сказочной истории, упрощённо понимает взаимоотношения персонажей или с большим трудом подбирает слова, то это может свидетельствовать о задержке психического развития ребёнка. Следует немедленно проконсультироваться с психологом и логопедом.

Даже если ребёнок уже научился читать, то не стоит прерывать традиции читать и рассказывать сказки вслух. В любое время семейные чтения сказок дают очень много и маленькому, и взрослому человеку, помогают им сблизиться душой. Известно, что дети взрослеют незаметно, поэтому так важна сказка, рассказанная именно малышу. В простой детской сказке содержится всё самое нужное, самое главное в жизни, живое, как сама жизнь.

Источник: http://www.mgarsky-monastery.org/kolokol.php?id=269 

Иван — царевич и серый волк

 Жил — был царь Берендей, у него было три сына, младшего звали Иваном.
И был у царя сад великолепный; росла в том саду яблоня с золотыми яблоками.
Стал кто — то царский сад посещать, золотые яблоки воровать. Царю жалко стало свой сад. Посылает он туда караулы. Никакие караулы не могут уследить похитника.
Царь перестал и пить и есть, затосковал. Сыновья отца утешают:
- Дорогой наш батюшка, не печалься, мы сами станем сад караулить.
Старший сын говорит:
- Сегодня моя очередь, пойду стеречь сад от похитника.
Отправился старший сын. Сколько ни ходил с вечеру, никого не уследил, припал на мягкую траву и уснул.
Утром царь его спрашивает:
- Ну — ка, не обрадуешь ли меня: не видал ли ты похитника?
- Нет, родимый батюшка, всю ночь не спал, глаз не смыкал, а никого не видал.
На другую ночь пошел средний сын караулить и тоже проспал всю ночь, а наутро сказал, что не видал похитника.
Наступило время младшего брата идти стеречь. Пошел Иван — царевич стеречь отцов сад и даже присесть боится, не то что прилечь. Как его сон задолит, он росой с травы умоется, сон и прочь с глаз. Половина ночи прошла, ему и чудится: в саду свет. Светлее и светлее. Весь сад осветило. Он видит — на яблоню села Жар — птица и клюет золотые яблоки. Иван — царевич тихонько подполз к яблоне и поймал птицу за хвост. Жар — птица встрепенулась и улетела, осталось у него в руке одно перо от ее хвоста. Наутро приходит Иван — царевич к отцу.
- Ну что, дорогой мой Ваня, не видал ли ты похитника?
- Дорогой батюшка, поймать не поймал, а проследил, кто наш сад разоряет. Вот от похитника память вам принес. Это, батюшка, Жар — птица.
Царь взял это перо и с той поры стал пить и есть и печали не знать. Вот в одно прекрасное время ему и раздумалось об этой об Жар — птице.
Позвал он сыновей и говорит им:
- Дорогие мои дети, оседлали бы вы добрых коней, поездили бы по белу свету, места познавали, не напали бы где на Жар — птицу.
Дети отцу поклонились, оседлали добрых коней и отправились в путь — дорогу: старший в одну сторону, средний в другую, а Иван — царевич в третью сторону. Ехал Иван — царевич долго ли, коротко ли. День был летний. Приустал Иван — царевич, слез с коня, спутал его, а сам свалился спать.
Много ли, мало ли времени прошло, пробудился Иван — царевич, видит — коня нет. Пошел его искать, ходил, ходил и нашел своего коня — одни кости обглоданные. Запечалился Иван — царевич: куда без коня идти в такую, даль?
«Ну что же, — думает, — взялся — делать нечего». И пошел пеший.
Шел, шел, устал до смерточки. Сел на мягкую траву и пригорюнился, сидит.
Откуда ни возьмись, бежит к нему серый волк:
- Что, Иван — царевич, сидишь пригорюнился, голову повесил?
- Как же мне не печалиться, серый волк? Остался я без доброго коня.
- Это я, Иван — царевич, твоего коня съел… Жалко мне тебя! Расскажи, зачем в даль поехал, куда путь держишь?
- Послал меня батюшка поездить по белу свету, найти Жар — птицу.
- Фу, фу, тебе на своем добром коне в три года не доехать до Жар — птицы. Я один знаю, где она живет. Так и быть — коня твоего съел, буду тебе служить верой — правдой. Садись на меня да держись крепче. Сел Иван — царевич на него верхом, серый волк и поскакал — синие леса мимо глаз пропускает, озера хвостом заметает. Долго ли, коротко ли, добегают они до высокой крепости. Серый волк и говорит:
- Слушай меня, Иван — царевич, запоминай: полезай через стену, не бойся — час удачный, все сторожа спят. Увидишь в тереме окошко, на окошке стоит золотая клетка, а в клетке сидит Жар — птица. Ты птицу возьми, за пазуху положи, да смотри клетки не трогай!
Иван — царевич через стену перелез, увидел этот терем — на окошке стоит золотая клетка, в клетке сидит Жар — птица. Он птицу взял, за пазуху положил, да засмотрелся на клетку. Сердце его и разгорелось: «Ах, какая — золотая, драгоценная! Как такую не взять!» И забыл, что волк ему наказывал. Только дотронулся до клетки, пошел по крепости звук: трубы затрубили, барабаны забили, сторожа пробудились, схватили Иванацаревича и повели его к царю Афрону.
Царь Афрон разгневался и спрашивает:
- Чей ты, откуда?
- Я царя Берендея сын, Иван — царевич.
- Ай, срам какой! Царский сын да пошел воровать.
- А что же, когда ваша птица летала, наш сад разоряла?
- А ты бы пришел ко мне, по совести попросил, я бы ее так отдал, из уважения к твоему родителю, царю Берендею. А теперь по всем городам пущу нехорошую славу про вас… Ну да ладно, сослужишь мне службу, я тебя прощу. В таком — то царстве у царя Кусмана есть конь златогривый. Приведи его ко мне, тогда отдам тебе Жар — птицу с клеткой.
Загорюнился Иван — царевич, идет к серому волку. А волк ему:
- Я же тебе говорил, не шевели клетку! Почему не слушал мой наказ?
- Ну прости же ты меня, прости, серый волк.
- То — то, прости… Ладно, садись на меня. Взялся за гуж, не говори, что не дюж.
Опять поскакал серый волк с Иваном — царевичем. Долго ли, коротко ли, добегают они до той крепости, где стоит конь златогривый.
- Полезай, Иван — царевич, через стену, сторожа спят, иди на конюшню, бери коня, да смотри уздечку не трогай!
Иван — царевич перелез в крепость, там все сторожа спят, зашел на конюшню, поймал коня златогривого, да позарился на уздечку — она золотом, дорогими камнями убрана; в ней златогривому коню только и гулять.
Иван — царевич дотронулся до уздечки, пошел звук по всей крепости: трубы затрубили, барабаны забили, сторожа проснулись, схватили Ивана — царевича и повели к царю Кусману.
- Чей ты, откуда?
- Я Иван — царевич.
- Эка, за какие глупости взялся — коня воровать! На это простой мужик не согласится. Ну ладно, прощу тебя, Иван — царевич, если сослужишь мне службу. У царя Далмата есть дочь Елена Прекрасная. Похить ее, привези ко мне, подарю тебе златогривого коня с уздечкой.
Еще пуще пригорюнился Иван — царевич, пошел к серому волку.
- Говорил я тебе, Иван — царевич, не трогай уздечку! Не послушал ты моего наказа.
- Ну прости же меня, прости, серый волк.
- То — то, прости… Да уж ладно, садись мне на спину.
Опять поскакал серый волк с Иваном — царевичем. Добегают они до царя Далмата. У него в крепости в саду гуляет Елена Прекрасная с мамушками, нянюшками. Серый волк говорит:
- В этот раз я тебя не пущу, сам пойду. А ты ступай обратно путем — дорогой, я тебя скоро нагоню. Иван — царевич пошел обратно путем — дорогой, а серый волк перемахнул через стену — да в сад. Засел за куст и глядит: Елена Прекрасная вышла со своими мамушками, нянюшками.
Гуляла, гуляла и только приотстала от мамушек и нянюшек, серый волк ухватил Елену Прекрасную, перекинул через спину — и наутек.
Иван — царевич идет путем — дорогой, вдруг настигает его серый волк, на нем сидит Елена Прекрасная. Обрадовался Иван — царевич, а серый волк ему:
- Садись на меня скорей, как бы за нами погони не было.
Помчался серый волк с Иваном — царевичем, с Еленой Прекрасной обратной дорогой — синие леса мимо глаз пропускает, реки, озера хвостом заметает. Долго ли, коротко ли, добегают они до царя Кусмана. Серый волк спрашивает:
- Что, Иван — царевич, приумолк, пригорюнился?
- Да как же мне, серый волк, не печалиться? Как расстанусь с такой красотой? Как Елену Прекрасную на коня буду менять?
Серый волк отвечает:
- Не разлучу я тебя с такой красотой — спрячем ее где — нибудь, а я обернусь Еленой Прекрасной, ты и веди меня к царю.
Тут они Елену Прекрасную спрятали в лесной избушке. Серый волк перевернулся через голову и сделался точь — в — точь Еленой Прекрасной. Повел его Иван — царевич к царю Кусману. Царь обрадовался, стал его благодарить:
- Спасибо тебе, Иван — царевич, что достал мне невесту. Получай златогривого коня с уздечкой. Иван — царевич сел на этого коня и поехал за Еленой Прекрасной. Взял ее, посадил на коня, и едут они путем — дорогой.
А царь Кусман устроил свадьбу, пировал весь день до вечера, а как надо было спать ложиться, повел он Елену Прекрасную в спальню, да только лег с ней на кровать, глядит — волчья морда вместо молодой жены! Царь со страху свалился с кровати, а волк удрал прочь.
Нагоняет серый волк Ивана — царевича и спрашивает:
- О чем задумался, Иван — царевич?
- Как же мне не думать? Жалко расставаться с таким сокровищем — конем златогривым, менять его на Жар — птицу.
- Не печалься, я тебе помогу. Вот доезжают они до царя Афрона. Волк и говорит:
- Этого коня и Елену Прекрасную ты спрячь, а я обернусь конем златогривым, ты меня и веди к царю Афрону.
Спрятали они Елену Прекрасную и златогривого коня в лесу. Серый волк перекинулся через спину, обернулся златогривым конем. Иван — царевич повел его к царю Афрону. Царь обрадовался и отдал ему Жарптицу с золотой клеткой.
Иван — царевич вернулся пеший в лес, посадил Елену Прекрасную на златогривого коня, взял золотую клетку с Жар — птицей и поехал путем — дорогой в родную сторону.
А царь Афрон велел подвести к себе дареного коня и только хотел сесть на него — конь обернулся серым волком. Царь со страху где стоял, там и упал, а серый волк пустился наутек и скоро догнал Ивана — царевича:
- Теперь прощай, мне дальше идти нельзя. Иван — царевич слез с коня и три раза поклонился до земли, с уважением отблагодарил серого волка. А тот говорит:
- Не навек прощайся со мной, я еще тебе пригожусь.
Иван — царевич думает: «Куда же ты еще пригодишься? Все желанья мои исполнены». Сел на златогривого коня, и опять поехали они с Еленой Прекрасной, с Жар — птицей. Доехал он до своих краев, вздумалось ему пополдневать. Было у него с собой немного хлебушка. Ну, они поели, ключевой воды попили и легли отдыхать.
Только Иван — царевич заснул, наезжают на него его братья. Ездили они по другим землям, искали Жарптицу, вернулись с пустыми руками. Наехали и видят — у Ивана — царевича все добыто. Вот они и сговорились:
- Давай убьем брата, добыча вся будет наша. Решились и убили Ивана — царевича. Сели на златогривого коня, взяли Жар — птицу, посадили на коня Елену Прекрасную и устрашили ее:
- Дома не сказывай ничего!
Лежит Иван — царевич мертвый, над ним уже вороны летают.
Откуда ни возьмись, прибежал серый волк и схватил ворона с вороненком:
- Ты лети — ка, ворон, за живой и мертвой водой. Принесешь мне живой и мертвой воды, тогда отпущу твоего вороненка.
Ворон, делать нечего, полетел, а волк держит его вороненка. Долго ли ворон летал, коротко ли, принес он живой и мертвой воды. Серый волк спрыснул мертвой водой раны Иван — царевичу, раны зажили; спрыснул его живой водой — Иван — царевич ожил.
- Ох, крепко же я спал!..
- Крепко ты спал, — говорит серый волк. — Кабы не я, совсем бы не проснулся. Родные братья тебя убили и всю добычу твою увезли. Садись на меня скорей!
Поскакали они в погоню и настигли обоих братьев. Тут их серый волк растерзал и клочки по полю разметал.
Иван — царевич поклонился серому волку и простился с ним навечно. Вернулся Иван — царевич домой на коне златогривом, привез отцу своему
Жар — птицу, а себе — невесту, Елену Прекрасную.
Царь Берендей обрадовался, стал сына спрашивать. Стал Иван — царевич рассказывать, как помог ему серый волк достать добычу, да как братья убили его, сонного, да как серый волк их растерзал. Погоревал царь Берендей и скоро утешился. А Иван — царевич женился на Елене Прекрасной, и стали они жить — поживать да горя не знать.